Ал уже пожалел о том, что согласился тогда на предложение Макгонагал. И откуда у него в первые дни учебы взялось это рвение? О чем он думал? Как будет круто, если он заработает для родного факультета побольше баллов? Что это за поразительный альтруизм? И с чего вдруг факультет стал "родным"? Это старость, что ли?
Он пришел в кабинет Трансфигурации, ключи от которого ему торжественно доверила сама декан Гриффиндора, заранее. Планировал собраться с мыслями и составить примерный план действий. Главное, не убить Эббот. И самому тоже неплохо бы выжить.
Дефилируя по кабинету, вдоль рядов с партами, он старательно пытался отыскать внутри что-то похожее на дзен. В нем на самом деле было это желание донести до тех, кто не видит и не понимает, как красиво и важно искусство Трансфигурации. Овладев им, по-настоящему, можно совершать потрясающие вещи. Это настоящая магия, чистая.  Но этого желания даже сам он толком не сознавал. 
- С чего начать? - этот вопрос мучал его, он перебирал всевозможные варианты. Больше всего ему импонировал тот, в котором он просто вручал Эббот учебник, мол,  самообразование рулит и все дела. Ведь кто проверит добросовестность его работы? Эббот явно стучать не будет, слишком хорошая. Сам себя он тоже не выдаст.
Засучив рукава, он подошел к первой парте в левом ряду и разложил на ней учебник, свои конспекты, свою волшебную палочку, три апельсина (на тот случай, если вдруг Эббот умеет жонглировать тремя предметами, а ему вдруг станет сильно скучно и ей придется его развлекать).  Затем, он достал из сумки сендвич и взгромоздился на соседнюю парту. Если верить часам на его руке, до прихода хаффлпаффки  оставалось минут пять. За это время он успеет не только съесть бутерброд, но и сбежать отсюда не оставив следов, если вдруг расхочется быть добрым, хорошим учителем.

К процессу создания сендвичей Льерн подходил творчески. Он в совершенстве владел искусством укладывать буженину, ветчину и салями на тонкий ломтик свежего хлеба. В порыве вдохновения он добавлял (по вкусу) листья салата, помидоры, огурцы (на выбор свежие или маринованные) и лук.
Сейчас он сидел на парте, глазел в окно на опаленные солнцем, позолоченные макушки деревьев и размышлял о собственном кулинарном всемогуществе. Он был бы непротив, если бы Эббот и вовсе не пришла. Ему тут без нее, надо сказать, совсем неплохо. Доест бутерброд, немного поучится жонглировать апельсинами, допишет эссе по все той же Трансфигурации и пойдёт вершить какие-нибудь великие дела. Спать, например. Точнее, сначала ужинать, а потом спать. Ведь режим питания нарушать нельзя.
Приперлась.
На самом деле молодой человек почти не испытал разочарования, увидев Эббот смущенно застывшую в дверях. То есть, мысленно он хорохорился конечно и, наверное, даже внешне изобразил что-то похожее на недовольство. Но по сути, пришёл же он сюда? И пришёл с какой целью? Изо всех сил помогать хаффлпаффке. Только быстро сейчас бутерброд доест, не пропадать же добру.
- Привет, - демонстрируя глубокие познания этикета, Ал даже слез с парты и жестом пригласил девушку подойти ближе, - это ничего, я тут просто перекусываю, - он небрежно тряхнул сендвичем, от чего из последнего вылетел огурец и шмякнулся на пол. Ал проследил за траекторией его полета и поднял глаза на Эббот: - Так и было задумано, - пояснил он, немного смутившись.
- Я не знал с чего нам начать, - подобрав с пола огурец, Альбрехт выбросил и его и остатки сендвича в урну. Чтобы очень не огорчаться, что доесть сендвич не получилось, он пообещал как следует покормить себя за ужином. Ну, в качестве компенсации. - Поэтому решил начать сначала. Но для этого тебе нужно отойти уже от этой двери, - еще чуть-чуть и смущение девушки могло передаться ему. По крайней мере, если она простоит там же еще минуту или две, то он тоже начнет стесняться и шаркать ножкой.
Пресекая эту вероятность, он подошел к Ханне и осторожно чуть подтолкнул ее вглубь класса, а затем плотно закрыл дверь.
- Ты же знаешь законы Гампа? То есть, азы и теорию тебе давать не надо, так? Судя по словам Макгонагал с теорию ты знаешь, но не совсем понимаешь, так? Или в чем там у тебя проблема? А, кстати, я забыл совсем. Альбрехт. Меня зовут Альбрехт Льерн, - пояснил он и немного помешкав очень серьезно добавил: - Называй меня просто Льерн. Если будешь называть по имени я превращу тебя в кресло. Я правда это умею, - ну, немного так прихвастнул, ну да.

Я знаю, - чуть было не брякнул Ал, но вовремя остановился. Демонстрацию глубины своих познаний он подменил ответной вежливой улыбкой и легким пожатием маленькой ладошки Ханны.
У него была прекрасная память на имена и он знал, что Ханну Эббот зовут Ханной Эббот еще до того, как Макгонагал великодушно поведала ему об этом. Но сообщать об этом Ханне сейчас явно не стоило. Девушка итак выглядела немного напуганной и дело, явно, было не только в летающих огурцах или персональной кошмарности Льерна. Впрочем, мысль о том, что именно он внушает Ханне ужас, а не необходимость заниматься трансфигурацией, ему нравилась. Он же был мужчиной, а любому мужчине приятно внушать страх, ужас, трепет и, конечно, восторг.
- Теперь знакомы, - констатировал Льерн, выпуская руку хаффлпаффки. Он мельком взглянул в окно, затем на часы у себя на руке, всем своим видам показывая, что прикидывает,  сколько у них осталось времени. Затем, обошел Ханну и стал перед ней по другу сторону парты.  Немного помолчал, поджав губы, а после деловито оперся о парту обеими руками и исподлобья посмотрел на девушку. Серьёзно и внимательно. Вопрос с чего начинать, все еще имел место быть. Он вырисовывался перед его внутренним взором мощный, пузатый с жирной точкой внизу. Красный. Или нет, синий.
- Короче, я думаю, что начнем с практики. Попробуем трансфигурировать апельсин во что-нибудь. Если с этим справишься, значит с неодушевленными предметами,  проблем у нас нет. Если не справишься, будем искать ошибки, - все это время он внимательно смотрел на Ханну, пытаясь уловить в ее лице отклик на его слова. – Ладно, - он выпрямился взъерошил волосы на затылке, снова искоса взглянул на Ханну и вперил задумчивый взгляд в апельсины.  За время их знакомства (Альбрехта и апельсинов, конечно) он успел дать им имена: Марио, Серхио и Фернандо. Правда пока он нес их в сумке апельсины перепутались и с уверенностью сказать кто из них кто Ал уже не мог.
Будешь Марио…
Взяв крайний справа апельсин Альбрехт положил его перед собой. В голове Ала крутилось великое множество вариантов и заклинаний, однако ни одно из них не казалось ему подходящим. То слишком простое, то сложное, а то и вовсе не из области Трансфигурации. Это натолкнуло его на мысль, что в голове неплохо бы навести порядок, разложить все по полкам, разбить по категориям. Еще можно картотеку создать, как у мадам Пиннс в библиотеке.
Наверное, голова Грейнджер так устроена. Поэтому она легко может отыскать ответ на любой вопрос. Главное, организация.
- Ладно, давай попробуем превратить апельсин в яблоко. Это несложное заклинание, при помощи него мы можем любой цитрус в любое яблоко превратить. Если хочешь определенный сорт яблока, то сконцентрируйся на нем. Но я думаю, что пока на этом заморачиваться не стоит. Тем более, что для начала нам не стоит экспериментировать с законом сохранения массы. То есть, не будем пытать превратить Марио, в смысле апельсин, в ранетку, - Ал вопросительно приподнял брови, посмотрел на Ханну и не дожидаясь ее ответа, взял в  левую руку волшебную палочку.
- Само заклинание звучит так: Цитроса Поммиа. Запоминай – Ци-трроо-са Помммия. Тянешь на букве О в первом слове и букве М во втором. В слове Поммия ударение на первый слог. Это важно, но поммИя, а пОммия, - сообразив, что слишком уж разжевывает информацию, Ал смутился. Он не хотел, чтобы Ханна думала, будто он воспринимает ее как какую-нибудь тупицу.  – Эээ, ладно, это ты поняла уже наверное,  - немного неуверенно добавил он. – Дальше, смотри, палочкой действуешь так – указываешь на апельсин, рисуешь в воздухе дугу вправо, ну, как бы полукруг и легкий выпад снова на апельсин. Я покажу.
- Только смотри внимательно, - Ал впервые выступал учителем у кого-то кроме своей сестры. Сестра у него была глупая, комментировала каждое его действие и идиотически смеялась. Ханна не смеялась совсем и действия не комментировала. Уже этим она Алу нравилась,  хотя нервничал он тоже изрядно. А ну как у него сейчас не получится? Какой из него учитель? Поудобнее перехватив палочку он направил ее на апельсин, - Цитррооосса Поммммия, - описал дугу вправо и легко, изящно взмахнул, почти коснувшись апельсина кончиком палочки.
Немного подумав, апельсин превратился в желтое, крупное яблоко. Ал удовлетворенно выдохнул и посмотрел на Ханну. – Теперь твоя очередь, - он улыбнулся и поставил перед ней другой апельсин, - Это Серхио. Я им всем имена дал, - с гордостью добавил Льерн.

Быть учителем очень-очень сложно. Во-первых, уж больно много в Хогвартсе симпатичных студенток. Заумные райвенкловки, пылкие гриффиндорки, холодные слизеринки и, конечно, робкие хаффлпаффки. Во-вторых, данная конкретная студентка,  помимо всего прочего, было удивительно забавной.  Алу было непросто сохранять на лице более или менее серьезное выражение. Он потому хмурился, поджимал губы и деловито посматривал исподлобья. Сдавать себя с головой не хотелось. Ханна может и хорошая, но определенно очень малознакомая. И если Льерн сейчас начнет ржать, как заправский скакун, она вряд ли его жизнерадостность оценит. Скорее испугается или обидится. А там, кто знает, может ведь и до Макгонагал дойти, которая тоже такой подход к образовательной системе явно не одобрит. Может снять такую кучу баллов, что райвенкловские зануды Ала потом закусают. Вот, поэтому приходилось молодому человеку бороться с собой.
Ханна, надо отдать ей должное, ему ничуть в этом не помогала. Напротив, демонстрируя завидное коварство, она усердно вызывала в нем желание рассмеяться или, хотя бы, сдавленно хихикнуть.  Наблюдая за тем, как она выбирает для апельсина идеальное расположение, передвигая его то в одну, то в другую сторону, Ал крепко сжал зубы. Лицо у нее в этот момент было сосредоточенное, серьезное, щеки разрумянились, в глазах решимость.
Думать об Истории Магии. Точно, надо думать об истории магии. Я сижу за парту, в класс медленно и уныло вплывает Биннс…
Эббот слушала его внимательно. Она правильно произнесла заклинание, почти полностью копируя его манеру. Это Алу очень польстило, незаметно для самого себя он даже чуть выпятил грудь, мол, смотрите какой я молодец, красавец и вообще. Так, поглощенный собственным крошечным триумфом он не сразу сообразил, что где-то закралась ошибка. И лишь когда его взору предстало огромное красно-фиолетовое яблоко с покусанными боками, он вернулся с золоченного пьедестала на протертый паркетный пол класса Трансфигурации.
- Э…, - резонно выдал он, наклоняясь к яблоку.
Где-то у нее в голове явно был арбуз…
- Нууу…., - осознание сложности осуществления данного ему задания обрушилось на него внезапно. Ну, почти так же неожиданно и своевременно как яблоко на голову Ньютону. Только вот никаких крайне важных законов пока не родилось.
Держать лицо, держать лицо, держать…
Не сдержался. Ал сначала фыркнул, потом нервно хихикнул и наконец рассмеялся. Он-то опасался что Ханна будет пытаться, как это любят девочки, мастерить из больших апельсинов крошечные яблочки. Ан нет. Удивила. И цвет еще какой. Откуда только это все взялось?! Может рукой не так взмахнула?
- Про…прос…прости, - отсмеявшись, выдавил он. Ему правда было неловко. – Правда, извини. Я не сдержался. Суть ты уловила верно, - он снова фыркнул, опять не совладав с собой. – Ошибка где-то в деталях. Заклинание ты произнесла тоже верно. Вот только я не уследил правильно ли ты все делала палочкой. Ну, и конечно, не знаю о чем ты думала. Ты какое себе яблоко представляла?  Ни о чем постороннем не думала? Я предлагаю еще попробовать.  Вместе. Только сначала ты должна сосредоточиться на яблоке. Ничего постороннего, ни яблоневых садов, деревьев, соков, пирогов, червяков. Ничего лишнего. Просто яблоко. Можешь себе представить просто яблоко и вокруг ничего?

Ал следил за тем, как меняется лицо Ханны. Ему нравились такие лица - открытые, все эмоции отражаются в мимике, но в то же время они не демонстрируются как нечто нуждающееся в прочтении. Вот нижние веки Ханны чуть напряглись, точно она мысленно пыталась на чем-то сосредоточиться. Ал даже подумал, как он выглядит со стороны, когда задумывается. Ну, то есть, он вообще ни разу не сомневался в том, что прекрасен в любом состоянии, но вот насколько он прекрасен, когда задумчив? Этот момент явно нуждался в качественном, добротном осмыслении, а потому молодой человек решил отложить его на потом.
Если проблема Ханны была только в том, что она не могла сконцентрироваться, абстрагируясь от всего остального, игнорируя даже мельчайшие детали, то сейчас они это легко исправят. Сейчас. Но вот на уроке Трансфигурации, девушку наверняка сможет что-нибудь отвлечь и тогда все их усилия будут безрезультатными.  Возможно, это даже немного огорчало Льерна, но сейчас он и о этом особенно не задумывался. Эта мысль существовала где-то на задворках его сознания, лишь изредка ненавязчиво давая о себе знать.
Вообще, говоря Ханне, что заклинание в следующий раз они попробуют проделать вместе, он именно это и имел в виду. Он встанет рядом и она будет полностью повторять его движения, при этом держа в голове только яблоко. Но у Ханны, как оказалось, на сей счет было свое мнение. Эта своенравность, хоть в ней и не было ничего предосудительного, ошибочного или оскорбительного, почему-то Алу очень не понравилась. На какой-то краткий момент он даже разозлился.
- Я же сказал, сначала попробуем вместе, - раздраженно произнес он, скептически осматривая синтез яблока и апельсина, получившийся у Ханны. Та часть, которая была яблоком, была вовсе неплоха. Хорошее такое, качественное яблоко. Та часть, которая была апельсином, тоже была  ничего. Вот  только не должно было быть тут никаких частей. Должно было быть полноценное яблоко. ЯБ-ЛО-КО.
Всё, я пошел домой, - сердито подумал Ал и тут же вдруг успокоился. Нет, ну подумаешь, не поняла Ханна чего он от нее хочет. Так не совсем ведь ее вина, верно? Значит и он виноват, объяснил недостаточно доступно. Или вот, не вышло у нее яблоко. Зато какая классная идея. Можно даже вывести новый сорт фрукта. Полуцитрус. Да и вообще, надо ко всему относиться по-философски: если не получилось, значит не должно было получиться. Эврика.
- Ладно, смотри, - уже мягче начал Льерн и взял в руки творение Ханны. - Пол дела сделано, согласись. Значит, изначально проблемы было две: концентрация и ошибка в движении волшебной палочкой. Первую мы вроде как устранили, эта половина яблока совсем не похожа на то, что было до. Ну, я имею того фиолетового монстра. Теперь, - Ал снова положил яблоко на стол и подошел к Ханне, - давай работать над второй проблемой.  Повторяй за мной.
После нескольких взмахов палочкой, во время которых Ал искоса внимательно наблюдал за действиями Ханны, ему стало понятно, что она вроде бы все делает правильно.
Блин, ничего не понимаю. В чем проблема тогда...
- Слушай, вроде все так, - сказал он, вперив в Ханну задумчивый взгляд, - но я не пойму в чем тогда беда. Знаешь что, давай еще раз попробуем вместе..., - и словно отвечая на повисший в воздухе вопрос,  добавил, - ...А если не получится, попробуем что-ниудь другое. Может это заклинание дефектное.
Он сам прекрасно знал, как неудача в чем-либо может дурно сказаться на последующих результатах. Если после неосознанно ждешь провала, то непременно его получишь. Это не правило, это аксиома, если речь идет о магии.  Поэтому ему хотелось приободрить Ханну. Он поставил себе цель добиться на первом занятии какого-нибудь результата. И еще он поставил себе цель попасть на ужин. А для достижения обеих этих целей им с Ханной придется постараться.
- Мне так однажды объясняли одно заклинание, оно у меня долго не получалось, а после этого получилось и больше проблем не было, - Ал начал издалека, потому что сам немного смущался предстоящего. Он не хотел чтобы Ханна подумала, что он пытается к ней приставать или что-то вроде. Потому что он не хотел, чтобы она смутилась или обиделась. Однако, он понимал в то же время, что смущение Ханны неизбежно, хотя бы судя по ее поведению. Но цель оправдывает средства.
- Ты только не парься, ладно? - вместо пояснения, Ал сзади встал к Ханне вплотную и взял ее за правое запястье.  Разумеется, при этом он испытывал определенную неловкость, но постарался как можно лучше это скрыть. Если они будут стесняться вдвоем, то можно забыть про ужин.  - Я буду вести твою руку, - Ханна была значительно ниже, а потому ему приходилось чуть склонять голову и сутулить спину. - А ты будешь думать о яблоке и произносить заклинание. Договорились? Готова?